Рубрики
Истории

Степанич

На подвір’ї почулися тихі голоси. Вікно осяялося червоним світлом і за кілька секунд у двері постукали.

Степанич підвівся з ліжка і сиплим голосом крикнув:

— Кого там принесло?

— Свои. Открывай, — почувся голос за дверима.

— Ах ти ж Господі…, — пробурчав Степанич, відкинув стару стьобану ковдру і встав із ліжка. Накинув вицвілий ватник. Вдягнув калоші й накульгуючи на ліву ногу підійшов до дверей.

— Валєрка? Ти чи хто? Опять машина?, — запитав він, підійшовши до дверей. Смикнув ручку на себе. Двері відчинилися і в очі вдарило червоне світло ліхтаря.

— Руки поднял над головой. Быстро, — почув він голос.
Степанич підняв одну руку, а другою прикрив очі.

— Шо ж ти в очі свєтіш, зараза, — сказав він, відвертаючись від світла ліхтаря.

— Кто тебя старого знает. Шмальнешь еще с ружья, — відповів голос.

— Та какое ружье. Откуда… Ніколи нє било, — відповів Степанич.

Поруч із ґанком почувся шерех. Степанич повернув голову і побачив дуло автомата, спрямоване на нього.
Ліхтар клацнув і згас. У світлі місяця він побачив перед собою кремезного чоловіка у військовій формі з білою літерою «Z» на чорному шевроні. Широкі вилиці, шрам на лівій щоці та холодний погляд.

— Собака где? В доме?, — кремезний кивнув на собачу будку біля похиленого сараю.

— Здохла, — Степанич почав вдивлятися в темряву і побачив ще кілька людей біля сараю.

— Кто в доме?, — запитав кремезний.

— Нікого.

Коренастий піднявся на ґанок. Однією рукою міцно взяв Степанича за комір ватника, а іншою приставив пістолет до чола.

— А бабка?

— Та трі года как помєрла.

— Точно никого в доме?

— Нікого, — зковтнув Степанич.

— Чечен, Черный. Проверить дом, — скомандував він, — Череп остаешься тут.

Двоє військових забігли в будинок. Через кілька хвилин Чорний виглянув на вулицю:

— Чисто.

— Топай внутрь. Только веди себя спокойно и без нервов. И будешь жить. Понял?

— Понял.

— Ну вот и молодец.

Кремезний увійшов до хати, пройшовся кімнатою, заглянув на маленьку кухоньку. Потім сів на стілець, поклав автомат на коліна і закурив.

Чечен залишився біля дверей. Чорний став позаду Степанича, направивши дуло автомата йому в спину.

— Валерка это кто?, — запитав кремезний примружившись глянувши на нього.

— Волонтьор. Прівозіт продукти, воду, тютюн, лєкарства, — відповів Степанич.

— Рыжий такой? На белом фургоне?, — запитав кремезний.

— Дда…, — відповів запнувшись і Степанич і побілішав, — Закурить можна?

— Кури. Ти ж у себе вдома. Пока еще, — єхидно усміхнувся кремезний.

— Балакаєш українською?, — Степанич узяв зі столу цигарки й закурив.

— Та нет. Помню какие-то слова. Мне ваша хохляцкая мова чужая.

Кремезний засунув руку в нагрудну кишеню, дістав цигарки і теж закурив.

— Говорю ж. Свой я. Моя историческая родина. Бабка моя из Запорожья была. В пятидесятых депортировали в Омск.

— Ну раз с Омска значіт не мєстний, — Степанич глянув на кремезного, — Да і свої на родіну с війной не пріходят.
Кремезний різко розмахнувся і вдарив Степанича рукояткою пістолета.

Голова Степанича смикнулася вбік, а з розбитого носа, на калоші, стали капати червоні краплі крові.

— А как не приходить если вы, падлы, тут фашизм развели. Бандеровские сволочи. Вот и пришел, чтоб родину свою, историческую, от вас мразей очистить, — прошипів кремезний.

— Лютый… Ты это… Он нам нужен же. Не грохни его, — сказав Чорний кремезному.

— Да не помрет, — відповів Лютий, — это хрен еще и нас переживет.

Степанич зняв зі спинки стільця рушник і притиснув до розбитого носа.

— Кароче, дед. Расклад такой. Нам нужно за реку. Там где комбинат. Дорогу знаешь?, — запитав Лютий.

— Ну…

— Покажешь дорогу? Мудило ты старый.

— Там же…, — запнувся Степанич, — там не можна пройті. Там блок пости на мосту…

— А вот нам туда и нужно, — усміхнувся кремезний.

— Та как же… Там тількі через мост. Нету другого путі, — відповів Степанич.

— А вот рыжий твой волонтер сказал, что есть брод. Но где именно — сказать не успел. На наших картах он не отмечен.

— Давно там не ходив… Нє помню дорогі, — відповів Степанич.

— Дед… Проведешь нас туда — будет тебе и лекарства и жратва. И паспорт. Лично похлопочу. Слово офицера. А не проведешь — сожгу вместе с домом, — Лютий докурив. Зім’яв пальцями бичок і кинув на підлогу.

У хаті повисла тиша.

Степанич дістав із пачки ще одну сигарету. Знову підкурив. Подивився на Лютого. Потім на Бороду, що стояв біля дверей, і відповів:

— Пройті можно. Через поле. За старим кладбіщєм. Але великій крюк робити прійдьотся. Це только вночі. Днєм нєльзя — побачать. Там всьо поле як на ладоні, — відповів Степанич.

— Ну пошли, — відкинувся на стільці кремезний,

— Зараз?

— Вчера, — Лютий встав з-за столу, — И давай без всякой хуёты, дед. С живого шкуру спущу. Понял?

— Понял, — відповів Степанич.

Вони вийшли за село, перетнули яр, обійшли маленький ставок і рушили в бік старого кладовища.

Прохолодний весняний вітер тріпав бороду Степанича і намагався зірвати з його голови шапку. Він ішов повільно й обережно, намагаючись не спіткнутися об каміння, що траплялося на вузькій стежці. За три метри позаду нього йшов Лютий і решта групи.

— Эй! Дед! А ну стоять, — почув раптом Степанич голос за спиною.

Він зупинився і повернувся.

Лютий підійшов до нього і сказав:

— Слушай мы уже около часа идем. Я что-то не вижу тут никакого кладбища. Ты не заблудился Чингачгук херов?

— Нє. Ми до старого ідьом. То, шо до революції било. Вот ето поле пройдем і там кладбіщє. Там лєвєє уходім. Вдоль рєчкі хвилин сорок… І будєм около броду, — махнув рукою в бік річки Степанич.

— Смотри мне. Я с тебя глаз не спускаю, — відповів Лютий.
Степанич сплюнув згустки крові на землю і рушив далі. Раптом почулося клацання. Степанич зупинився, повернув голову і, дивлячись в очі Лютому, сказав:

— Ну вот вам і кладбіщє, синкі…

Пролунав вибух. Його підкинуло вгору, потім він упав на землю, захрипів і через кілька секунд затих.

Знову клацання. Вибух.

— Чечен!, — закричав Чорний.

— Стоять на месте всем!, — скомандував Лютий.

— Это пиздец… Лютый… Твою мать! Этот старый хрен на минное поле нас завел!!!, — закричав Чорний.

— Не двигаться!, — прокричав знову Лютий.

— Давай назад, Лютый!, — прокричав Чорний.

— Куда назад? Этот пидор старый ходил туда-сюда зигзагами, — крикнув йому у відповідь Лютий.

— Он тут шел. Я видел. Давай сюда!, — крикнув Чорний. Він почав відходити назад, намагаючись іти точно по стежці.

Знову клацання. Вибух. Чорного відкинуло вбік. Він упав на землю і нестямно заволав.

— Бля. Та тут кругом мины! Мы тут все здохнем!, — заістерив Череп.

— Давай к нему. Перетяни и заткни ему рот чтоб не орал, — наказав Лютий Черепу.

— Я не пойду… Там мины, — відповів Череп.

— Выполнять, бегом!, — Лютий зняв автомат із запобіжника і направив у бік Черепа.

Череп зняв рюкзак і кинув його перед собою. Нічого. Він акуратно підняв рюкзак і кинув знову перед собою. За кілька хвилин він дістався до Чорного. Нахилився, став на коліно і почав зривати турнікет із розвантаження Чорного.

— Давай быстрее. Сука. Быстрее. Я сейчас стеку, — кричав Чорний. Він почав трясти Черепа за руку. Втративши рівновагу, Череп хитнувся, шукаючи опори. І не знайшовши її в повітрі, він, немов у відчаї, опустився на землю,

спершись рукою.

Клацання. Вибух…
Лютий відсахнувся. У вухах задзвеніло. Перед очима все розпливлося, як у тумані. Він провів рукою по обличчю і відчув, як пальці ковзають по чомусь мокрому. Кров… Він скинув рюкзак зі спини.

Клацання. Вибух.

Він відчув, як вибухова хвиля кинула його на землю, а в спину впилися десятки осколків, залишаючи смертельні рани…

Через кілька хвилин пил осів. Українська ніч, заколисана пеленою зірок, стала наповнюватися трелями цвіркунів і мерехтінням світлячків.

З-за хмар вийшов яскравий Місяць, розливаючи своє холодне світло по всій окрузі. У його світлі рідкісні дерева виглядали як вартові ночі, тихі свідки того, що відбувається. Їхні тіні, звиваючись по землі, грали у свою власну гру, то танучи в темряві, то знову вимальовуючись під світлом Місяця. Нічний вітер, ледь відчутний, ніжно пестив траву і грався з опалим листям дерев.

Рубрики
Истории

Экипаж 204

Том стоял на перекрестке улиц Сан Рей Старс и Аутер Драйв рядом с пешеходным переходом и поглядывал на светофор. Одной рукой он держал продуктовую тележку, украденную им пару недель назад у входа в супермаркет находящийся за пару кварталов отсюда. Другой, за ошейник, бездомного пса с рыжей слипшейся местами шерстью.

Зеленое худи с пятнами на рукавах и кармане. Синие джинсы. На голове кепка Детройт Лайонс, а белые кроссовки были испачканы грязью до неузнаваемости.

Когда загорался красный свет светофора Том оставлял тележку на тротуаре, и не отпуская пса подходил к автомобилям. Наклоняясь он заглядывал в окна с надеждой, что кто-то обратит на него внимание и бросит ему из окна несколько монет. А возможно и пару баксов.

Но никто не открывал окон. Водители смотрели на светофор, пассажиры отворачивались от него или начинали смотреть в телефоны. А когда загорался зеленый свет автомобили, ускоряясь, отправлялись вдаль по Сан Рей Старс.

Через двадцать минут, после очередной попытки, он вернулся на тротуар. Посмотрел на пса, вздохнул и сказал:

— Тут нам ничего не светит, Франклин. Идем к кафе.

Он дождался зеленого сигнала светофора и толкая перед собой тележку двинулся в сторону итальянского кафе.

Через несколько минут они добрались до небольшого итальянского кафе, которое располагалось дальше по Аутер Драйв, между аптекой и тату-салоном.

Когда становилось тепло на улице у кафе устанавливали столики, где гости наслаждались ароматным эспрессо и дружескими беседами. Но с приходом осени и наступления холодов, столики убирали внутрь, давая Тому возможность приходить сюда по вечерам и просить милостыню у посетителей кафе.

Том вытащил из тележки старый плед, сложил его пополам и бросил на тротуар около входа в кафе. Франклин покрутился, зевнул и тут же улегся на него. Том посмотрел на пса, улыбнулся и сказал:

— Надеюсь нам повезет, приятель. Как только соберем немного денег, купим пару хот-догов и наедимся. — Том наклонился, погладил пса. Затем сел на плед скрестив ноги, положил перед собой картонную коробку от обуви и стал смотреть в глаза прохожим привлекая их внимание.

— Всего доллар. Пожалуйста. Собаке на корм. — показывал он на Франклина посетителям входящим в кафе.

Некоторые проходили мимо, кто-то бросал в коробку мелочь. Туда же упали несколько мелких купюр. А какой-то парень в красной куртке бросил в коробку начатую упаковку конфет “M&M’s”.

Том наклонился, достал из коробки конфеты высыпал на руку несколько штук и хотел уже закинуть их в рот как вдруг услышал за спиной жалобный скулеж.

Том обернулся.

— Что? Сахар вреден для зубов. И к тому же собаки не едят сладкое. Жди свой хот-дог.

Пес опять заскулил.

— Ладно, держи, — сказал Том и протянул ладонь, — Попрошайка.

Пес быстро слизал несколько конфет и принялся их грызть. Крошки разноцветной глазури упали на плед.

— Ну ты будь аккуратнее. Нам он еще пригодится, — сказал псу Том.

— Эй, ты какого черта тут делаешь? — Том повернулся, услышав окрик и увидел полицейский автомобиль припарковавшийся около тротуара.

— Сижу, — ответил Том.

Двигатель автомобиля заглох. Открылись двери и из машины вышли два полицейских.

— Я что похож на слепого идиота?, — грубо спросил один из них подходя ближе к Тому.

— Нет, сэр, — ответил Том.

— Тогда спрошу еще раз, — полицейский наклонился к Тому и медленно произнес:

— Какого черта ты тут сидишь?

— Прошу помощи у людей, — ответил Том.

— Вали отсюда. Быстро, — сказал полицейский и выпрямился.

— Сэр…

— Я тебе не сэр. Офицер. Ты мешаешь людям. Забирай своё барахло и вали отсюда.

— Офицер. Я никому не мешаю. Я просто сижу тут и прошу помощи у людей.

— Ты распугиваешь посетителей кафе своим видом и вонью, — Кингсли заглянул за Тома, — и еще собаку притащил.

— Сэр… Офицер… Я просто прошу немного мелочи на еду для себя и собаки. Я никому не мешаю и не пристаю к людям.

— Попрошайничество это нарушение закона. Ты ведь знаешь об этом.

— Какая статья, Роджерс?, — спросил Кингсли повернувшись к напарнику.

— Статья 750.140. Штраф до 100 долларов или 30 дней ареста, — ответил Роджерс.

— Слышал, — спросил Тома Кингсли. — у тебя есть сто долларов?

— Нет, офицер. Только это, — Том протянул руку в которой держал пакет с конфетами и улыбнулся.

— Так ты у нас еще и клоун, — Кингсли повернул голову к Роджерсу и сказал, — смотри у нас тут цирк. Цирк со зверями. Затем резко замахнулся и ударил Тома дубинкой.

Том вскрикнул и схватился рукой за левое плечо.

Франклин встал, зарычал и прижал уши.

Внезапно из автомобиля раздался голос: “Внимание, всем подразделениям! Поступило сообщение об ограблении винного магазина на Блентон Стрит, 107. Свободным экипажам прибыть на место”.

Роджерс вздрогнул и посмотрел на Кингсли.

— Ответь, — сказал ему тот махнув в сторону машины.

Роджерс быстро подошел к машине. Открыл дверь, сел на водительское сиденье взял в руки рацию и ответил:

— Принято. Экипаж 204. Выезжаем на место.
Роджерс положил рацию, завел двигатель, включил сирену, посмотрел на своего напарника и махнул рукой:

— Поехали.

— Чтоб я тебя тут больше не видел. Увижу еще раз — огребёшь по полной. Понял?

Кингсли сел в машину и они умчались по Аутер Драйв в набережной.

— Пошли вы в задницу, грязные свиньи, — прокричал в след Том. Он встал с пледа. Потер рукой левое плечо.

— Долбанные козлы. Ну а ты чего?, — он посмотрел на пса, — еще не хватало тебе напасть его. Тогда уж точно… Давай идем отсюда, приятель. Собираемся и уходим.

Том наклонился, высыпал из коробки монеты и несколько купюр. Пересчитал их. Затем глянул на пса и сказал:

— Смотри мы собрали почти 17 долларов. Будут нам хот-доги. Еще и на кофе мне останется.

Он сложил плед, закинул его в тележку. Взял за ошейник Франклина и они двинулись к перекрестку. Перешли дорогу и дальше, минуя городской парк, пошли к площади Спирит Плаза.

Там около станции метро Том купил два хот-дога, кофе и они двинулись дальше по улице в сторону набережной.

Проходя по ведущей к речной набережной улице, Том заметил, как синие и красные огоньки отражались на стенах зданий в проулке между винным магазином и букмекерской конторой.

Он остановился и осмотрелся по сторонам. На улице было тихо и безлюдно.

Том осторожно и не торопясь вошел в переулок и увидел полицейскую машину.

— Подожди-ка меня тут, — сказал Том привязывая пса к тележке и осторожно пошел к машине. Водительская дверь была открыта. Возле неё, на асфальте, сидел полицейский облокотившись на машину.

Рядом, метрах в пяти, лицом вниз лежал второй в луже крови и без движения.

Том подошел ближе к раненому полицейскому сидящему у машины. Он медленно опустился на колено и посмотрел на него. Одна рука лежала на левой ноге, вторая держала фонарь.

Его форма была в крови. Он тяжело дышал. Его лицо было искажено болью, а его глаза были широко раскрыты. Губы еле шевелились, и он что-то шептал, но его слова были неразборчивы.

Том наклонился поближе к нему и услышал:

— Помоги… Рация в машине… Экипаж 204… Вызови помощь…

Том присел, взял полицейского двумя руками за воротник рубашки и попытался отодвинуть от двери. После нескольких попыток Тому удалось немного сдвинуть его. Тот завалился на бок, вскрикнул от боли и прерывистым шепотом сказал:

— Давай… Рация… там внутри… Просто нажми… Там сбоку красная кнопка…

Том полез в салон автомобиля. Он почти взял рацию в руку как услышал хриплый голос полицейского за спиной:

— Твой отец гордился бы тобой, сынок…

Том одернул руку. Быстро вылез из автомобиля уставившись на полицейского. Кулаки его сжались, а перед глазами возникла картина из его юности.

“— Ах ты мелкий засранец! Я выбью всю дурь из твоей башки и сделаю тебя нормальным мужиком, — Кричал Стивен нависая над Томом. Его рубашка, с жетоном на кармане, была расстегнута. Под ней виднелась белая майка с пятнами от пива и кетчупа. От Стивена разило алкоголем сигаретами и копченым соусом.

На полу, скорчившись и прижимая к лицу окровавленные ладони, лежал Том. Его белая футболка была порвана, а на джинсах виднелись пятна крови. В его глазах, пылающих неистовой яростью, отражалась буря, бушевавшая в его душе.

— Вставай, тряпка. Мамочки больше нет. Никто тебя не пожалеет и сопли не вытрет. Будь мужиком, — проорал Стивен.

— Я ненавижу тебя, — прокричал Том.

Стивен размахнулся и влепил Тому звонкую пощечину. Зачем развернулся и шатающейся походкой двинулся к холодильнику за очередной банкой пива. ”

— Вызвал? Получилось?, — полицейский посмотрел на Тома. Том молчал и хмуро смотрел на лежащего на земле полицейского. В голове метались противоречивые мысли.

Затем он достал из кармана пачку конфет. Присел рядом с полицейским, открыл его ладонь и насыпал в неё несколько разноцветных конфет.

— Больше ты меня не увидишь, — сказал Том.

Поднялся. Вернулся к своей тележке. Отвязал пса. Толкнул тележку и торопливо вышел из переулка. Глянул по сторонам. Накинул капюшон на голову и двинулся в сторону набережной.