На столе стояли чистые и вытертые насухо чашки, корзина с фруктами, кофеварка и бумажные салфетки в серебристой подставке.
Генри вошёл на кухню, подошел к столу, включил кофеварку, взял из корзины яблоко и спросил:
— А где завтрак? Молли!, — откусил от яблока небольшой кусок и стал жевать.
В коридоре послышались торопливые шаги и на кухню вошла Молли. Она была одета в тёмные домашние брюки, клетчатую кремовую рубашку поверх которой был надет белый вязаный кардиган, а её длинные светлые волосы были спешно собраны в хвост.
— Прости, Генри. Сейчас будет готово.
Она достала из кухонного шкафа хлеб для тостов, а из холодильника яйца и молоко.
— Ты забыла? Я вчера говорил, что уеду раньше.
— Нет… не забыла. Читала допоздна, потом не могла уснуть, а утром никак не могла проснуться. Я сделаю тебе омлет и тосты — это быстро. Ты не против?
— Отлично, — ответил Генри и стал смотреть в окно.
Хлопнула входная дверь и через минуту Джейкоб зашёл на кухню. На нём были надеты лёгкие шорты серая футболка с надписью «армия».
Генри повернулся к нему и сказал:
— Доброе утро. Сколько?
— Пять миль за сорок три минуты, — ответил Джейкоб, налил воды в стакан стал жадно пить.
— Неплохо… Неплохо… Давай в душ и сюда. Есть разговор, — ответил Генри, глянул на часы, разгладил усы и вышел из кухни.
Через 20 минут вся семья сидела на кухне. Генри, Молли и Джейкоб.
Молли молча сидела с кружкой кофе в руке и задумчиво смотрела в окно покусывая губы.
Джейкоб вошел на кухню, открыл холодильник, достал пакет с апельсиновым соком налил в стакан, взял сэндвич с тарелки и сел за стол.
— И? Что за разговор? — спросил он.
Генри быстро управился с омлетом парой тостов взял кофе и посмотрел сначала на Молли, затем на Джейкоба.
— Утром я встречаюсь с полковником Джефферсоном. В следующем году ты заканчиваешь школу и поступаешь в академию. Документы я подготовил, — сказал он.
— Папа. Я уже говорил… Я не хочу быть военным. Я хочу стать художником, — ответил Джейкоб.
Генри стукнул кулаком по столу кружка с кофе подскочила и на стол пролилось несколько капель кофе. Молли быстро встала из-за стола, взяла салфетку, вытерла кофе и села обратно.
Генри наклонился к Джейкобу и сказал:
— Это пустая трата времени. Три поколения нашей семьи были военными. Твой дед, прадед, я. Военный — это престиж, звание, награды. Это уважение и почёт. Я видел твои картины с полями и пони в кустах. Ты уж извини за прямоту… Но не похоже, что ты станешь Пикассо. Да и к тому же художники — это бедные одинокие, спившиеся неудачники.
— Папа, я уже давно не рисую пони. Это было пару лет назад. И то были не пони, а олени… И если уж на то пошло…, то Пикассо не рисовал оленей, — ответил Джейкоб.
— Да мне плевать. Пусть хоть пингвинов в сомбреро рисовал, — ответил Генри.
— Сейчас я пишу портреты. Мисс Миллер говорит…, — продолжил Джейкоб.
— Эй. Эй!, — Генри перебил его, — Мисс Миллер не занимается твоим воспитанием. Я занимаюсь. В следующем году ты поступаешь в академию и точка. Это решено.
Молли посмотрела на Генри, убрала руки под стол положив их на колени и сказала:
— Миссис Миллер говорит у Джейкоба талант. В среду она устраивает выставку его работ в школе. Может быть, тебе все же стоит прийти и посмотреть его картины?
— Ну отлично. И ты туда же. У меня нет времени на эти дебаты и выставки. Он будет военным. Я знаю — так будет лучше для него. Точка.
Генри встал из-за стола, вышел в коридор надел китель поправил галстук, взял в руку фуражку и вышел из дома.
— Я не поеду в академию. Я лучше сбегу… да хоть на Аляску. Я не хочу быть военным. Это не моё. Я хочу писать картины. — сказал Джейкоб.
— Я поговорю с ним. Я обещаю, — ответила ему мама.
Вечером Генри сидел у камина и читал газету потягивая односолодовый виски десятилетней выдержки.
Молли поставила пирог в духовку. Пришла в комнату села рядом с Генри и сказала:
— Послушай, мне нужно с тобой поговорить.
— Если ты опять о будущем Джейкоба — я уже все сказал, — ответил Генри, не отрываясь от газеты.
— Я знаю, что ты хочешь лучшего будущего для нашего сына. Я понимаю это. Но подумай вот о чем. Может быть действительно военная карьера это не его путь? Да ты можешь надавить и заставить поступить в военную академию. И может быть он её даже закончит. Но будет ли он счастлив? Он не хочет быть военным. Он хочет посвятить себя искусству. Подумай об этом, — сказала Молли.
Генри посмотрел на Молли и сказал:
— Он не знает чего хочет. Он еще мальчишка. Сегодня он хочет рисовать, завтра он захочет кататься на скейте, потом играть на гитаре. Для этого и нужны родители, Молли. Чтобы давать детям нужный вектор в жизни. Я передал документы Джейкоба в академию. Его вектор — это армия.
Молли взяла Генри за руку и ответила:
— Просто подумай об этом, Генри. Не о поколении военных, ни о наградах. Подумай о том, что сделает его счастливым в этой жизни. О нем подумай. Это всё о чем я тебя прошу.
Генри кивнул, отложил газету и включил телевизор. Молли вздохнула, посмотрела на него, затем встала и ушла в свою комнату.
Генри выключил телевизор, взял бокал с виски и вышел на крыльцо дома, сел в плетеное кресло над которым развивался флаг США и флаг Корпуса морской пехоты.
“Черт меня дери”, — думал Генри, — “может она и права в чем-то. Может стоит всё-таки приехать на выставку и глянуть что он там рисует. Пони или портреты пингвинов… а там уже будет понятно о чем говорить дальше. Ладно… посмотрим на его художества”.
В среду, в обед, Генри выехал с военной базы и направился в город.
Перед входом в школу он увидел афишу на которой было написано “Выставка картин художественной студии мисс Миллер”.
Войдя в холл он увидел много учителей, учеников школы и их родителей. Они ходили среди картин. Смотрели на картины, что-то обсуждали и фотографировали понравившиеся работы.
Горы, реки, леса, городские пейзажи, морские прибои, фермы, кукурузные поля…
“Неплохо нарисовано…”, — подумал он, — “Интересно что из этого нарисовал Джейкоб”.
Генри шел дальше по холлу школы как вдруг увидел на одном из стендов сразу три портрета людей в военной форме. Он подошел ближе…
На первом был изображен худощавый парнишка с осунувшимся лицом в форме морского пехотинца на груди которого виднелась медаль за Азиатско-Тихоокеанскую компанию 1941-1945 гг. и военно-морская похвальная медаль.
На втором сержант в парадной форме на кителе которого были «Бронзовая звезда», «Пурпурное сердце» и медаль за Вьетнамскую компанию.
И на третьем он сам… В офицерском кителе с наградной планкой с множеством знаков отличия, в том числе и за участие в военных кампаниях на Ближнем Востоке.
Под картинами была подпись: “Три поколения. Джейкоб Холл”.
Генри стоял как вкопанный перед картинами и не мог поверить в то, что это нарисовал его сын.
— Мистер Уильямс?
Генри обернулся и увидел перед собой стройную не высокую женщину с темными волосами в брючном костюме синего цвета.
— Добрый день. Я миссис Миллер. Я руководитель художественной студии. Рада, что вы приехали на выставку.
— Да… Добрый день мисс Миллер.
Генри продолжил:
— Эти работы… Я и не знал, что он так умеет…
— О, да. У Джейкоба талант. Он работал над этими портретами несколько месяцев. Я, конечно, помогала ему. Но основную работу он сделал сам.
— А Джейкоб не тут? Не вижу его.
— Где-то тут… Волнуется. Первая выставка.
— Я всегда думал, что это всё… ну знаете не очень все это серьёзно, — сказал Генри.
— Он большой молодец. Он очень старается и быстро учится. Вы можете им гордиться. — сказала она.
— Спасибо мисс Миллер. Я очень впечатлен, — ответил ей Генри.
— Хотите я найду Джейкоба?, — спросила она.
— Нет… Не хочу его смущать… Да и времени у меня не особо много. Служба… Военный распорядок… Нужно возвращаться на базу.
— Да я все понимаю, — ответила мисс Миллер.
— До свидания мисс Миллер.
— Хорошего дня, мистер Холл.
Генри вышел из школы сел в автомобиль. Достал из кармана кителя телефон, зашел в меню “Недавние звонки” и нажал кнопку вызова.
— Добрый день. Это сержант-майор Генри Холл. Мне нужно забрать документы. Запишите меня на прием к полковнику Джефферсону.